Для Флер

Да у Лироя сегодня просто день критических перепадов настроения. При том, что фоном идет, простите след его юности в мыслях, полное охреневание. Вот, сию секунду, например, он не знает, чем шокирован больше: тем, что его увольняют ради его же карьерного роста или тем, что его обняли за шею. Конечно, Флер и ранее могла его касаться, при необходимости обнимать, да хоть кататься на нем. Но это было по-другому, ощущалось совсем иначе. Он не был лишен обычной человеческой эмпатии настолько, чтобы не уловить разницу. Что-то радикально изменилось. И легкая догадка только что резанула по всей его нервной системе как ударом тока. Возможно, принцесса даже ощутит, что мужчина вздрогнул. Отнесем это к холоду Алмаза.
Теперь с лица Флер не сводили взгляда, боясь потерять даже одну нотку ее эмоций. Возможно, даже из страха вовремя не понять, что она шутит.
Принцесса все говорила и говорила. Переворачивала целых две жизни вверх дном, звуча, как ни в чем не бывало. Если ты захочешь сделать мне бутерброд… в смысле, захочешь на мне жениться, то… Действительно, как просто. В разговоре с мужчиной, что никогда даже не смел на тебя взглянуть, как на женщину. А если и смел с годами, то немедленно твой образ обожествлял, чтобы мысли и не вздумали уйти, куда не следует.
Его богиня не была святой монахиней, но все же - ее рыцарь должен был знать свое место, пока его душа не начала мешать ее планам. Наверно, ей не стоит никогда узнавать, какое удовольствие верный слуга получал, когда ему выпадал случай хотя бы косвенно поучаствовать в убийстве ее мужей. Он сам перед собой не имел права быть рад, и с годами научился быть правильным. Может быть. Теперь он, слушая ее и смотря в ее глаза, уже не уверен, а был ли правильным по-настоящему хоть один день в своей рыцарской жизни.
- Ты хотя бы отдаленно понимаешь, - наконец, вернулся голос к смотрящему прямо в глаза Флер Лирою, взгляд которого не столько посерьезнел, сколько стал слегка потускневшим… что в его случае может говорить обо всем, чем угодно, - что произойдет, если я хотя бы на секунду в своей жизни...
Пауза, лицо рыцаря слегка склонилось к принцессе, но не слишком близко.
- …позволю себе посмотреть на тебя, как на женщину?

Отредактировано Лирой Маклейн (2024-04-22 20:54:00)

Знаете, иногда мир в пару мгновений переворачивается вверх дном, меняет все краски, источники света, запахи. Его как наизнанку выворачивает, меняя местами плюс и минус, небо и землю, воду и огонь… И ты вполне благоразумно никогда не ждешь от такого поворота событий ни-че-го хорошего. Поэтому пребываешь в искреннем шоке, если это вдруг оказывается что-то очень даже хорошее.
Вот сейчас Лирой все больше понимал, что в принципе происходит что-то хорошее. Даже замечательное. Его тело налилось каким-то необъяснимым теплом, мысли спутались, но в целом перестали быть настолько же мрачными и опасными, как немногим ранее. Все перемены были заметны в его взгляде, пусть его как помутневший эмоциональный оттенок никуда пока и не делся. Однако, где-то глубоко-глубоко внутри, все еще порыкивал черный зверек - куда больший реалист, чем сейчас Маклейн. И он фыркал о том, что это все невозможно, потом принцесса все равно скажет, что пошутила, а может быть - она просто уже привыкла убивать мужчин именно так, поэтому и от него избавляется подобным способом. Ну, фетиш? Может, у убийц, пусть и политических, он просто такой своеобразный: не отдашься в первую брачную - не погубишь. Чушь собачья, конечно, но было тяжело полностью смириться с тем, что его мир был разрушен исключительно из самых благих намерений. И они ему нравятся.
Вредный воображаемый зверей в подсознании все больше стихал, пока принцесса касалась лица мужчины, все говорила и говорила. Таким голосом. С таким взглядом. А на мгновении поцелуя тот и вовсе канул куда-то в черный прорубь, окончательно замолчав. Переговоры с внутренним «я» сошлись на том, что, даже если принцесса его и не убьет, то это не такая уж и плохая смерть.
Ответный поцелуй со стороны воина последовал после короткой паузы, во время которой взгляд брюнета переместился на губы женщины, а потом снова вернулся к ее голубым глазкам. И от поверхностного он был очень далек! Губы Флер поймали почти агрессивно, пусть и не думая укусить, как если бы ловили воздух после долгого нахождения под водой. Честное слово, Лирой именно так себя сейчас и ощущал. И пусть он так и не углубил поцелуй, не став просить языком женщину раздвинуть губки, но уж поверх ее губ «объяснился» в своих чувствах с таким придыханием, так сильно, и одновременно с этим насколько сильнее ее обняв, что отвечать вслух потом в принципе было и необязательно. Может быть, говорить что-то в ответ было бы и лишним.

А потом… а потом очень нехотя пришлось вспоминать, что они до сих пор торчат в каком-то сугробы в темном лесу, в котором водятся феи и еще незнамо что. И справедливости ради, если даже крепкий мужчина успел почувствовать запоздало, что начал замерзать, то что уж говорить о принцессе - воин все же не маг огня, чтобы его объятья могли подрабатывать дополнительной шубой, стоящей повышенного доверия.
- Вернемся в съемный дом… кхм, - сделал паузу Лирой, сам про себя заметив, что первую фразу произнес откровенно хрипло, - если захочешь еще погулять, - добавил он уже более нормальным голосом, - вернемся, отогревшись.
Пожалуй, тут надо отдать должное его умению переключаться. Но это иллюзия! Он все еще находился в состоянии осознания, что на его руках больше не его хозяйка, а его женщина. Его! Та самая! Но тот факт, что принцесса и его женщина - это немного так один человек, а речь идет о безопасности и здоровье обеих в этом одном теле, видимо, знатно облегчил ему задачу.

Плачет… жестокий же я подонок, почему сейчас меня это радует.
В обычной ситуации Лирой бы уже рвал и метал, став угрозой существованию всех, хотя бы чисто теоретически виноватых в огорчении Флер. Но сейчас он хорошо понимал, что это слезы не от обиды или боли. И какая-то темная часть его личности, не всегда видимая глазу, получала удовольствие от накала страстей, от искренности женщины на руках. От того, что она больше не может при нем держаться. Такая настоящая, живая, яркая, эмоциональная. Да он почти глотает ее эмоции, как какой-нибудь упырь - кровь.
Возможно, Региосса даже заметит какое-то хищное довольство во взгляде ярких зеленых глаз. Во мраке леса-то как смотрится…  Но вряд ли успеет начать ждать подвоха, потому что мужчина снова склонил голову к ее лицу. Теперь не поцеловал в ее губы, а начал снимать своими губами слезы с ее кожи. Ни разу не лизнул, но все равно вроде справился. Какая приятная вкусом соль. Наверно, он все же не совсем нормальный. Но он и рыцарь-то черный, с тьмы спрос другой.
- Не надо пока сегодня больше о делах, - предложил он, наконец, вновь выпрямившись и двинувшись через лес со своей приятной ношей на руках, - просто побудем вдвоем, чай попьем, вкусного поедим.
Маклейн только сейчас понял, насколько его ноги пострадали, - ну, по ощущениям, не буквально, - пока он стоял в снегу. Они все это время оказывается были чудовищно напряжены в придачу, будто бы все перепады его настроения только на них и сказывались. Но ничего, принцесса даже не почувствует проблемы с его первых пяти-шести шагах, а потом все станет нормально.
- Возглавлять все наши армии, - неожиданно выдал он, на секунду задумавшись, - я не хочу, свяжет руки. Значит, надо поработать на титул?
Ага, давайте не будем о делах. Но этими мыслями он все же решил поделиться. Император может сколько угодно его любить, несколько монарх может любить рыцаря, но дураком венценосный точно не был - в данном случае всю кровь выпьет перед тем, как отдать дочь в законный брак. И тут главное не проморгать в исполнении желаний будущего тестя, чтобы выдали то, что нужно, а не просто сравняли в воинском звании с тем же главой императорских телохранителей. При всем уважении к Августу, Лирою золотой ошейник со всеми его обязанностями во дворце - как волку ошейник шипами вовнутрь. А вот приблизиться к принцессе получением аристократического титула - это уже ближе к истине.
Что характерно, возглавить войска он именно не хочет, а не не сможет...

Отредактировано Лирой Маклейн (2024-10-16 23:07:20)

Смеется… чтож, сейчас это его радует не меньше, чем ее слезы несколько минут назад. Пожалуй, этому мрачному типу было бы неплохо разобраться в самом себе. Но разве был в этом смысл? Разумнее просто смириться с тем, что он всегда спотыкается об одну и ту же женщину - только она может сделать его слугой, верным рыцарем, самим матром из самых ужасных, вдруг возжелавшим аристократического титула наглецом. Все, чего он добился в этой жизни - либо из ее желания и с ее же помощью, либо ради нее, даже если она сама вмешаться уже не могла. Зачем чинить то, что не сломано.
- Значит, - подумав, констатировал Лирой, чуть ускорившись в снегах, заметив дрожащие руки женщины, - в лоб и спрошу, случай благо скоро подвернется.
Пусть основные и фундаментальные доклады до императора уже были донесены, но церемонии признания героев и воинов еще не было. После нее иногда можно напроситься на личный разговор, не проходя иных процедур сложнее. Демону Рою еще повезло, что он оказался не единственным, кто рвался прочь из столицы, только вернувшись - кто-то из товарищей мечтал увидеть жен или мужей, детей в конце концов, у кого-то горели дела в их поместьях, все вот это вот. А он хотел к своей принцессе, легко с общей волной смылся. Но теперь всем еще возвращаться, победу официально отмечать.
Относительно недалеко, - для ног рыцаря-варвара с его скоростью, не для обычного человека. - поджидали лошади. По хорошему их было две - вороной боевой товарищ самого Лироя и непарнокопытное Флер, но сегодня принцессу с рук уже толком не спускали. Забрали на своего коня. Усадили аккуратным рывком в свое седло боком, быстро взлетев и сев за ее спиной. Ее лошадь повели за собой, привязав к жеребцу. Саму принцессу прижав к себе еще теплее и закутав еще и плед, вытащенный из сумок на седле. Теперь ее пальцы еще надежнее спрятали от холода.
По хотя бы относительной дороге, даже если и засыпанной снегом, да еще и верхом, даже если не галопом, а более осторожным темпом, путь дальше давался легче. Ход рысью не мешал разговаривать.
- Чего хочешь, как доберемся, тьма моя возлюбленная?
Неизвестно, как Лирой будет разговаривать дальше, но сейчас он изо всех сил держался возможности даже обращаться на «ты». Бывали и ранее ситуации, когда он так мог… но очень кратковременные, чаще всего в отчаянных положениях или когда принцесса и рыцарь серьезно повздорили по поводу ее безопасности. И потом он извинялся и чуть ли не просил его казнить за наглость. Сейчас все было совсем иначе. Про обращение вообще промолчим.