Это был самый обычный разговор. Разве слова могут принести неприятности? Ах, Вьюн такой юный и наивный. Казалось бы, что разговор был наполнен двусмысленными фразами, что, как и стрелы, рано или поздно добирались до яблока мишени. Он не успел даже ответить, как ощутил, как полыхают его щеки, видно тело реагировало куда быстрее, чем его разум. Инстинкты сложно обмануть. Со смущением он взглянул на собеседника и ощутил на себе взгляд полный внимания. Инстинкты сложно обмануть. Со смущением он взглянул на собеседника, что был так красив. Ранее никто не смел с ним разговаривать так откровенно и настойчиво. Взмахнув веером, Сяомин пытался  ветром прогнать смущение и спрятать за ним розовый цвет щек. Кто бы мог подумать, что мужчина может заставить его смущаться. Юноша не мог и подумать, что получит знаки внимания со стороны своего же пола, так еще и во сне. Так и запишем, это был самый смущенный кошмар в его жизни, а может и не кошмар? Прохладный ветерок лишь немного волновал его пряди волос и шелковые рукава его одежды. Сяомин же не смел поднять взгляд в сторону собеседника.
- С вами сложно находиться равнодушным - казалось, что ему хватило смелости лишь ответ. Взгляд Мун Джиу опьянял, а его фантазии уже медленно стягивали с его смуглого тела одежду. Лекарь невинно замотал головой, чтобы отогнать навязчивые мысли нашептанные чужими устами.
– Прошу прощения, но мне пора - а в голове звучал требовательный голос, который просил остановить. Умолял схватить за руку и прижать к себе. Как же Сяомин хотел ощутить на своем теле грубые объятья и ласковый поцелуй. Прижаться телом и шумно выдохнуть, подарив нежный поцелуй за ушком. Этот сон был сладким пленом, наваждением, но желанным. Лишь бы не просыпаться, а окунуться в омут серо-голубых глаз.

+

Мефистофель наливал из бокала вино, кто же знал, что сегодня его посетит такая знатная дама? Нынче на ней было прекрасное бархатное платье, что было совсем не к месту. И дело было не в том, что оно не шло хозяйке, наоборот, алый цвет  так подчеркивал ее глаза. Она вела себя весьма раскованно, закидывая ногу на ногу и рассматривала его коллекцию украшений. Лунный свет целовал благородного цвета кожу. Взгляд загадочно скользил по самоцветам, а потом зацепился за Мефисто, когда он принес два бокала, один протянул даме.
- Боюсь, что вы балуете меня своим обществом в магии лунного света ты прекрасна - она не поддавалась приятным речам демона, от чего интерес мужчины разгорался сильнее. Та взяла бокал и сделала небольшой глоток, облизнув после этого губы, стирая с них бордовую жидкость. Женщины всегда были загадкой, которую хотелось разгадать.
- Думаю, что для тебя есть одно колье, уверен что только ты сможешь со всей гордостью его носить, позволь - вернув бокал на стол, демон взял в руки весьма тяжелое украшение, что восхищало своей массивностью. В него он вложил всю душу и немного больше. Главными камнями оказались рубины и гранаты, по краям сверкали брильянты на тонкой цепочки, как капли росы на бутонах роз. Мефисто наклонился, чтобы застегнуть колье на шеи и томно прошептал на ушко.
- Будь сегодня моей, награди вниманием бедного ювелира. - с этими словами, он распахнул девичье платье в разные стороны и поцеловал шею, прижимая к себе обнаженное и дрожащее от возбуждения тело. И все же колье идеально смотрелось на нагом теле. Мефистофель урчал от наслаждения, наслаждаясь сладкими стонами, что ласкали его слух. И пусть ночь не заканчивается, а драит усладу и вдохновение.

+

Вода. Повсюду вода, бесчётное количество на километры вокруг. Мне не нужны жабры, чтобы дышать, не требуется хвост, чтобы плыть с должной грацией. Я давно привыкла к тому, что вода - мой второй дом, только вот конца и края просторам не видно. Ни дна, ни поверхности, ни живности. Тревога, что воздух вот-вот закончится и попытки всплыть едва-ли увенчались успехом. Только странное тёмное пятно приближалось. Хватило моргнуть пару раз, а уже совсем рядом с моим лицом оказалось красивое лицо, с точёными чертами и длинными, черными волосами. Накаченное голое мужское тело заканчивалось немногим ниже пояса, а дальше... Хвост, переливающийся невероятной красоты чешуёй, словно сотканной из материала, который получали из самых больших и блестящих чёрных жемчужин. Красиво, чертовски красиво. Я и слова сказать не успела, как меня прижали к пышащему жаром телу и требовательно поцеловали. Серебрянные бусины воздуха сорвались с губ, словно само его существо генерировало воздух и выжить возможно было только не размыкая губ. И стоило только оторваться, как я начинала задыхаться. Так до тех пор, пока я не начала получать удовольствие, знатно растворившись в процессе.
По утру пришлось писать Мефистофелю, что сроки договора поставки книг будут отложены. Пожалуй, в этом месяце я ему в глаза не взгляну.

+

Этот сон запомнился мне, пожалуй, хуже других. Но это не отменяло того факта, что проснулась я совершенно сконфуженной, всё  ещё чувствуя отголоски его прикосновений на своей коже. Какое-то время я ещё лежала в постели, ловя воспоминания за хвост.
Музыка, люди, сцена... фестиваль? Что-то очень красочное, яркое, шумное. Я не помню, зачем я там, и что я там вообще делала, но было очень весело. Кажется, даже сейчас я могу напеть ту самую мелодию, игравшую во сне чёрт знает откуда.
Мы танцевали. Сначала будто бы просто случайно оказавшись рядом, потом всё ближе и ближе, и вот его руки уже касаются меня. Он ведёт, а я завершаю движения. Обстановка вокруг словно померкла, остались только мы вдвоём, долго и чувственно испытывая тела друг друга. В момент пика мелодии он поднял меня так высоко, что я проснулась, словно от кошмара.
Ох уж эти жирафики.

+

Иногда ей снятся люди. Мужчины, женщины... - зачастую мертвые, конечно, их лица врезаются в память и всплывают во снах в неспокойные жаркие нэвийсвие ночи. Они стоят кругом, плечом к плечу, возведя руки и лица к небу, полному грозовой бури. Влажно, душно и жарко - как за мгновение до грозы. Мир замер.
Гарпия чувствовала тяжесть оружия в руке и как сильные крылья делают взмах за взмахом, видела, как кровь стала ее собственным платьем. Она чувствовала, как обжигающий яркий свет ее собственного нимба жжет глаза мертвых, чернит их руки, превращает в пепел все, чего касается, разоряет землю и испаряет воды. В этом мире нет бога иного, чем она сама.

За тяжелыми дверями и толстыми каменными стенами ее храма бушевало море. Оно плескалось в окна и расползалось лужами по стенам, солью оседало на губах и языке. Все в этом мире соль и море. Подле ее ног люди - их лица скрыты за мертвыми масками, но Гарпия видит, знает - она ощущает в них жизнь. Мертвые боги не любят живых последователей.
Взгляд скользит по маскам, но не видит лиц - как же она может выбрать? Ее суть расползалась, Гарпии казалось, что она сейчас - везде. В каждом камне храма и каждой капле моря. Каждой крупице соли и крови.

Но маски спадают - так велит закон жизни. Губы расходятся в мертвой улыбке. Голос - шелест праха на потухшем погребальном костре.
- Время пришло.
Ее крылья - белые, пушистые, раскрываются, и на какое-то мгновение все замирает. Такие разные - такие одинаковые. Скорбь и счастье. Смерть и жизнь. Потеря и любовь. Маска на лице девушки обращается прахом, ее истлевшие части падают на пол со звоном тысячи колоколов. Гарпия тянет к ней руки - две, десять, сотни, тысячи и тысячи рук, переплетающихся и ловких, как змеи. Она тянет ее к себе под всеобщее благоговейное молчание, ее губы, холодные и мертвые, чувствуют биение жизни под тонкой кожей. Она пахнет летом и вечной молодостью. Жизнью, которую пришло время забрать.
- Умри для меня, благословенная Брайя. Первая среди ангелов своего мира.

+

Отредактировано Мэйуми Оокубо (2023-07-09 13:19:08)

В каждой шутке, как говорится, есть доля шутки. После работы в районе Кенака и соседей мне приснился один очень уж красочный сон.  Такой, что я по пробуждению сначала даже удивилась креативности своих фантазий, пока, собственно, не вспомнила о шутливом диалоге с братьями Колас.
Если подумать логически, то придаваться любви где-то в лесу посреди метровых сугробов было далеко не лучшей затеей, но с другой стороны ты ещё попробуй замёрзни в такой компании. Судя по количеству на нас одежды, впрочем, никто и не думал мёрзнуть. Самые интересные детали, конечно же, ускользнули из моей памяти, стоило мне только открыть глаза. Ну и хорошо, а то мне с этими пацанами ещё работать.

+

Схватив за руку мужчину, она втащила его в кабинет и, деловито отпихнув бедром в сторону, повернула ключ в замке трижды, до весьма характерного щелчка. Развернулась, уперла руки в тонкую талию, оперлась о дверь спиной и весьма неоднозначно, как-то коварно усмехнулась.
- И что это ты забыл здесь, позволь узнать? Неужели пришел вступать в ряды военных? - Она протянула правую руку к мужчине, снова ухватила его за запястье и потянула ближе к себе, уводя руку потихоньку к себе за спину. - Или полиции? Или соскучился?
Голос ее стал тише, в коридоре кто-то прошел совсем близко. Голоса были отвлеченные, но мутные, неясные, теряющиеся. Мужчина усмехнулся, податливо подходя ближе. Так близко, что в кабинете стало как будто бы жарче и теснее.
- Отнюдь. - Его темные волосы скрывали совсем молодое, даже какое-то юношеское лицо. Ни шрамика. Ни морщинки. Рука легла на талию, неторопливо спустилась ниже, прошлась по округлому бедру, едва спрятанному почти невесомым подолом платья. - Это не твое дело.
Как грубо. Лили надула губки. Однако, как сложно было обижаться, когда сами древние, неведомые и низменные боги шепчут тебе в уши такое, от чего щеки вспыхивают в мгновение, дыхание сбивается, а одного несчастного касания кажется совершенно недостаточно! Бунт! На корабле - бунт! Мысленно она уже кричала, требовала, приказывала, но... Губки надулись еще обиженнее. И воинственнее. В эту игру, как известно, можно играть вдвоем.
Прикосновения, легкие и нежные, дразнящие, обостряющие чувства. Почти приличные, почти невинные, отзывающиеся болью и мукой. Вместо поцелуя - горячее дыхание сквозь чуть приоткрытые, влажные губы, ухмылка. Дразнить, поощрять, но всегда увиливать за мгновение до, пока кто-то из них не сорвется, не сможет больше держать себя в руках, проиграет. Коленки подрагивают, но девушка еще держится - легкая дрожь передалась в руки и это уже почти проигрыш, но даже объятие - такое невинное по своей сути, только мечта. Закрой глаза. Не слушай. Чувствуй.
Грубо подхваченная под бедра, Лили ощутила себя одновременно невероятно легкой, почти невесомой, и совершенно счастливой. Обхватив мужчину ногами за бедра, она подалась навстречу, зарываясь ладонью в густые темные волосы. Поцелуй - короткий, рваный, требовательный, а после отклониться назад, откидывая голову и демонстрируя тонкую нежную шею, не тронутую еще ни единым шрамом, и требовательно прижать к ней губы мужчины.
- Укуси меня.

И наверное, эта ночь бы была длинной и прекрасной, если бы не звук проворачивающегося в скважине замка ключа, которое, впрочем, быстро затихло. Анна открыла глаза, попыталась ухватить правой рукой стакан с водой, но рука исчезла, как и мужчина из ее снов.
- Чтоб тебя черти побрали. - Раздосадовано пробормотала женщина. Теперь ее ждала не менее длинная, но не такая уж и приятная ночь в попытках вспомнить, был ли Фауст на самом деле когда-то ослепительно красивым брюнетом или все этой ей только приснилось.

+

+

- Всё ещё слабо.
Чистый звон столкнувшихся мечей волной пронесся по помещению. Не сумев достать свою цель, я пролетаю вперёд. Вечно спокойное и равнодушное лицо на секунду озаряется беспокойством, стоило ему увидеть, что я чуть не упал на, он даже потянулся ко мне свободной от меча рукой, но отступил, встречая мою ответную атаку. Я продолжаю атаковать и делаю несколько шагов к нему, синхронно мне он делает несколько шагов назад, затем он идёт ко мне, и уже я отступаю. Эта битва была подобна танцу под музыку звона мечей. Но, к сожалению взять роль ведущего в этом танце мне не удается. Ловко обойдя ещё одну мою атакую, мужчина крепко обхватывает пальцами запястье моей руки и одним рывком разворачивает меня в себе спиной, так стремительно, что от неожиданности я роняю меч. Второй рукой он обхватывает меня за талию и крепко прижимает к себе.
- Похоже, юному принцу ещё учиться и учиться.
Горячее дыхание щекочет мое ухо, я чувствую, как жар приливает к лицу.

+

Сайк очутился на дне морском. По началу его захватила тревога, вспоминая свои неприятные воспоминания о прошлом. Но какого же было его удивление, когда он понял, что способен дышать под водой. А ведь это была его стихия, и он словно стал с этим морским миром одним целым. В дали, во тьме глубинной показалась девушка. Ее белоснежные волосы развевались под воздействием воды: вздымали и опускались. Туника была подстать ее очаровательному образу, а ее кожа под водой казалась бледно-голубой. Подплыв ближе к парню, она взяла его за руки и потянула ближе к поверхности. Уже стали видны лучи солнца, что падали сквозь водную гладь, но парочка все также оставалась под водой. Они закружились в медленном танце, смотря друг на друга - и обоим было так спокойно. Парень словно погружался в гипноз, его взгляд застыл на небесно-голубых глазах, что поблескивали от солнечного света. Он просто не мог совладать с собой, чувствовал неутолимое желание кружиться с очаровательной незнакомкой до конца своих дней. И вот, к танцу присоединились жители глубин: несколько десяток разноцветных рыб поддерживали такт партнеров - сквозь кружащуюся пелену уже было невозможно разглядеть человеческие силуэты. Монотонное движение сменилось танцем по смелее - это уже стало похожим на вальс. Сайклен положил свою руку за спину компаньонки, а свободной рукой ухватился за ее кисть. Они медленно перебирали свисшие в водном пространстве ноги, показывали поистине завораживающие танцевальные приемы, а морская живность вокруг словно слилась с ними воедино, следуя каждым их движениям.

+

Отредактировано Сайклен Лонгуэй (2023-07-21 23:05:38)